Вчера будет война - Страница 62

Тот уже умирал, на губах выступила пена. «Наган» валялся в полвершке от скребущих воздух пальцев.

– Товарищ старшина!

– Чеботарев! «Наган»… «Наган» где? Должен… Где «наган»?

– Тут, товарищ старшина! – Андрей вложил револьвер в испачканную глиной ладонь. Рука слегка дернулась и вновь бессильно опала.

– Слушай, – старшина уже едва шептал. Андрей склонился ухом к самым губам, чтобы разобрать хоть что-то среди боя. – Я… не смог… приказ… не допустить… чтобы ты к немцам попал… Хотел убить тебя прямо там… у машины… Не смог… Беги… Не попадайся… Тебе к ним… нельзя, никак нельзя… – Он замолк Андрей сунул выпавший из замерших пальцев «наган» за ремень, из нагрудного кармана гимнастерки достал документы старшины. И где на четвереньках, где уже по-пластунски – обстрел усилился, танки выбрались на дорогу и прочесывали пулеметами окрестности – пополз к лесу. Слегка оклемавшийся Давид полз за ним.

* * *

Жуков Георгий Константинович (19.11(01.12).1896-02.09.1941), член ВКП(б) с 1919 г. Родился в дер. Стрелковка Угодско-Заводского района Калужской области. Русский. С 1918 г. в Красной Армии. В 1938–1939 гг. зам. командующего войсками Белорусского военного округа. В 1939 г. командующий корпусом и группой войск в районе Халхин-Гола. В 1940–1941 гг. командующий войсками Киевского особого военного округа. В январе-мае 1941 г. нач. Генштаба и зам. наркома обороны СССР. Незадолго до войны принял командование Западным особым военным округом, с 29.06.1941 – командующий Западным фронтом, с 14.08.1941 – командующий Брянским фронтом. Пропал без вести 02.09.1941.
Сборник БСЭ. Казань, 1942 г.

– Как – так – на запад? Что – вы – говорите?

– Сегодня утром войска второй танковой группы немцев прорвали оборону наших войск на стыке 13-й и 40-й армий в районе Хутор Михайловский и развивают наступление в общем направлении на Севск. Вспомогательные удары нанесены по стыку 50-й и 3-й армий на Брянск и по стыкам 3-й и 13-й армий – на Трубчевск.

– Что делает Жуков?

– Товарищ Верховный Главнокомандующий! Генерал армии Жуков со всем штабом пропал без вести. Командование осуществляет командарм генерал-майор Городнянский.

– Пропал без вести.

Сталин ссутулился. Положил трубку на стол, взял папиросу. Размял ее. Положил рядом с трубкой. Ни Василевский, ни Шапошников никогда не видели Сталина таким. Даже в страшные июльские дни, когда стало ясно, что даже заблаговременно стянутые к границе, доведенные до максимально возможной боеспособности части терпят сокрушительное поражение, что лучшие бойцы и лучшая техника сгорают без остатка, Сталин был таким, каким он был обычно – жестким, язвительным – лидером. Вождем.

Сейчас в нем как будто лопнула пружина.

– Вы… уверены? Может быть, просто нет связи?

– Товарищ Сталин. Последнее сообщение из штаба Брянского фронта: – «У аппарата Жуков. Немецкие танки прорвались южнее…». На этом связь прервалась. Авиаразведка доложила – на месте расположения штаба шел бой. Немецкие танковые колонны также замечены восточнее и севернее места расположения штаба.

– Значит, конец… А ведь он был должен…

Что же такое должен был Жуков, что его гибель или пленение привели Сталина в такое состояние, никто не понял. Да и времени разбираться не было. Василевский продолжал стоять у карты, руки пытались согнуть дубовую указку.

– Товарищ Василевский, вы хотите сказать что-то еще?

– Так точно, товарищ Главнокомандующий, – Василевский был встрепан, мешки под глазами почти черные, – на участке Духовщина – Вердино сконцентрированы части третьей германской танковой группы. Вероятно, следует ожидать удара на этом участке в ближайшие часы. И еще. В районе Рославля зафиксированы части шестой танковой дивизии немцев.

– И?

– Товарищ Сталин. Шестая дивизия входит в состав четвертой танковой группы Клейста. До недавнего времени эти части вели наступление на Ленинград. Предположительно под Москву переброшены также первая и восьмая дивизии, а также моторизованные дивизии, входящие в эту группу.

– Что значит – предположительно? – Сталин как будто взорвался. Только что перед генералами сидел пожилой, да к тому же еще и крайне усталый человек. Только что этот человек получил сокрушающий удар, казалось, сломавший его если и не навсегда, то на неделю минимум. Да, ему хотелось вызвать машину. Закрыться на даче. Никого не видеть. Не принимать. Жуков, который должен был принять капитуляцию в сорок пятом у раздавленного, но пытающегося сохранить надменность – Кейтеля? Да, Кейтеля. И вот теперь Жуков убит. И хорошо, если убит. А если пленен? А вдруг… Что, если он… Сталин не привык верить людям, с чего бы? Власов там ведь тоже поначалу показал себя грамотным генералом…

Но рефлексы Хозяина – он знал, что его так называют за глаза, это прозвище ему льстило – так вот, эти самые рефлексы мгновенно выдернули его из черного колодца отчаяния, лишь только до его ушей донеслась допущенная Василевским слабина.

– Вы решили, что в создавшейся ситуации вы можете кормить Советское руководство предположениями? – Глаза вспыхнули, спина выпрямилась. Василевский отступил на полшага, но выдержал удар.

– Разрешить пояснить, товарищ Сталин?

– Разрешаю. И безо всяких «скорее всего» и «предположительно».

– Информация о переброске четвертой танковой группы немцев на Московское направление получена от агентурных источников. – Сталин хмыкнул, Василевский продолжал: – Однако данная информация надежно подтверждена только в части прибытия под Москву Шестой танковой дивизии – сегодня ночью разведкой нашей Девятнадцатой армии захвачен пленный из состава данной дивизии. Это, конечно, повышает доверие к агентурной информации, но однозначно утверждать о переброске всей танковой группы мы пока не можем.